Диалог о моногамности и полиамурности

М: Мой парень огорошил меня, рассказав о своей полиамурности, а я думаю что я абсолютно моногамна. Это невероятно болезненно. Я не понимаю, как мне ужиться с этим. Твои общие советы благоразумны, но как быть, если сама концепция полиамурности вызывает во мне желание лечь и умереть? А если навязывание твоим отношениям еще одного человека ощущается изнасилованием? Ты ведь себе этого не выбирал – делить свою сокровенную часть жизни с третьим. Что делать, когда главный в твоей жизни человек едва-едва находит время для тебя, а теперь он хочет уделять внимание и тебе, и кому-то еще? Что делать, если мой партнёр говорит что задыхается и надо либо принять его полиамурность, либо расстаться? Что делать, если мой партнёр говорит что влюбился и готов покинуть все, что есть между вами, потому что у него «Чувство»?..

М: Мне хотелось бы, чтоб ты лучше объяснил мне ход мыслей полиамурных людей. Моногамному человеку не очень-то просто понять его.

М: Мне не нужны другие любовные партнёры. Не только потому, что все, кого я знаю, кажутся мне не интересными в сравнении с моим партнёром. Вне зависимости от того, насколько другие люди притягательны для меня, вне зависимости от моих привязанностей к другим людям: для меня невозможно быть близкой к нескольким людям одновременно – как эмоционально, так и из практических соображений, связанных с временем и вниманием.

М: Я вижу ещё одну проблему: допустим, у нас есть дополнительные любовники, отношения с которыми не столь глубоки. Но есть большая опасность того, что нечто глубоко личное, нечто «только для нас двоих» просочится к третьим лицам, которые не должны иметь к таким вещам никакого отношения.

М: Я – человек с довольно далеко простирающейся личной сферой, с четко разграниченными участками разной доступности: что-то должно быть известно только мне, что то я могу разделить только с несколькими очень близкими людьми. Я думаю, это похоже на то, как некоторым людям требуется время на то, чтоб побыть одним (в глубине души я этого не понимаю, так как лично мне достаточно того, чтоб мне не лезли в душу, но я уважаю потребность людей быть время от времени в полном одиночестве). Наверняка ты охотно делишься с другими многим из того, что я считаю глубоко личным. Похоже, полиамурность коррелирует с низким уровнем формальности по шкале Myers-Briggs [ набор психологических тестов, результатом которого является характеристика человека по нескольким шкалам: интровертность/экстравертность, склонность судить и др. См, например ru.wikipedia.org  – прим. переводчика]. Я, кстати, между ENTP и INTP.

М: Ох, как объяснить потребность в приватности? Мне кажется, что, в какой-то степени, в ней нуждается каждый, вопрос только в том, до какой степени, а это уже зависит от человека. По моему, я хочу скрывать всё это потому, что я обнаружила, что информация имеет свойство просачиваться. И она распространяется тем быстрее, чем менее близкому человеку она стала известна, так как чем человек ближе – тем больше у него оснований уважать моё желание сохранять что-либо в тайне и наоборот.

М: Хорошо. Почему у меня такая большая потребность в приватности? Я полагаю, что если любовница моего партнёра выбрана без моего согласия или просто не очень-то нравится мне, для мне она – чужая и ни о каком доверии к ней и речи быть не может. Я не желаю чтоб она была частью моей семьи, я хочу делить свою домашнюю жизнь со своим мужчиной и ни с кем другим. Особенно если её ценности противоречат моим или она из тех людей, с которыми я никогда не могла бы дружить, из тех, которых я всячески сторонюсь.

М: Вот пример того, что я хочу сохранять личным: допустим что я мисс Самоуверенность, Великий Консультант по любым вопросам. Я НЕ хочу чтоб мой партнёр успокаивал свою любовницу, говоря ей что ей нечего бояться меня, так как в личной жизни я мягкая и женственная. То, какова я в личной жизни – не её собачье дело. Может быть, она и любовница моего мужчины, но для меня она – чужая.

М: Я не хочу, чтоб она знала о том, что домя я мягкая и женственная по двум причинам: Во-первых, я не хочу, чтобы она, зная, какая я, могла бы мной манипулировать, или ждала бы от меня мягкого с ней обращения. Когда в моей жизни насильно навязывают человека, который мне не нравится, я реагирую на это ее исключением из круга семьи и друзей. Во-вторых, я не могу рассчитывать на то, что она будет держать эту информацию при себе. Я предполагаю, что то, что я мягка и женственна дома, может вскоре стать широко известно, что может ухудшить мои отношения с клиентами и коллегами. Большинство людей не понимают: как человек может быть и таким и другим и думают что он либо такой, либо другой. «Как она может быть компетентна и рациональна на работе, особенно в период кризиса, если дома она традиционно женственна?» Они просто решат, что в душе я «типичная женщина» и доверять мне не стоит.

М: Довольно дурацкий пример, но есть много того, что может вызвать проблемы с коллегами и клиентами, не только сам тот факт, что мой мужчина полиамурен.

М: Потому, что я не звала её в свою жизнь и не хочу делиться с ней деталями своей личной жизни, даже цветом моих волос и результатом экзамена. Это не её дело. Даже в том гипотетическом случае, что мой мужчина выберет в любовницы мою близкую подругу, и я не буду сильно возражать против того, чтоб делить с ней своего мужчину, даже в этом случае, будут вещи, которые я готова разделить со своим мужем, но не с ней как с другом. Например, я не хочу чтоб мой муж говорил ей что мы планируем завести ребёнка, даже если она заметит что он стал менее активен с ней сексуально и захочет знать причину.

М: Это не её дело.

М: Да, но то, что Я не считаю ее частью семьи и Я не близка с ней, означает, что ей не следует и знать обо всем этом. МНЕ нужно, чтобы она ничего об этом не знала. С моей точки зрения, тот факт, что она близка с моим мужчиной, не даёт ей права знать обо мне то, что я считаю глубоко личным. То что это её коснётся – её проблемы. Она сама решила влезть в отношения, где она нежеланна, по крайней мере, одним из партнеров, и, тем не менее, считает, что должна быть поставлена в известность. Ну, и чьи интересы здесь оказываются важнее? Теперь ты понимаешь, почему я хочу быть главной?

М: Хорошо, другой пример. Если мой мужчина устал и раздражён, я не хочу чтоб он говорил ей что это из-за того, что мы полночи спорили по какому-нибудь важному для нас вопросу. И уж тем более я не хочу чтоб он пересказывал ей детали нашего спора и интересовался её мнением. Все разногласия с моим мужчиной должны быть незаметны для посторонних. Это не её собачье дело.

М: Ещё, я не хочу чтоб он советовался с ней: что подарить мне на нашу годовщину (его знаки внимания мне – это только наше дело) или, боже упаси – как лучше угодить мне в постели (это наше исследование друг друга и это уж ТОЧНО не её дело). Я не хочу, чтобы он говорил ей, что я получила большую премию, когда я знаю, что она на мели, и такое известие может испортить ей настроение.

М: Разница есть и очень большая. Телевизор безличен. Если мой мужчина взял идею из телевизора, её можно считать его идеей. Если он обсудил эту идею с кем-либо другим, подарок становится их общим, даже если он вручает его один. Это больше не символ наших отношений, это групповой подарок. Это хорошо, когда я хорошо отношусь к этому человеку, а событие нейтральное, например день рождения. Но это совершенно не годится в качестве подарка к годовщине наших отношений, нашему празднику для двоих. И уж совсем не приемлемо от кого-либо, кто мне не нравится. Я не принимаю подарков от тех, кто мне не нравится (за исключением тех случаев, когда этого требуют приличия). Конечно, подарок от человека, который мне не нравится, не может понравится мне – ведь я люблю в подарках не их полезные свойства (я могу купить себе всё, что мне надо), а то, что они напоминают мне о дарителе. Аналогично, если он молча обдумывает как лучше угодить мне в постели, пробует это с другой женщиной и смотрит на результат – это нормально. Это его идея. Но если он СПРАШИВАЕТ её об этом и они вместе решают: что мне может понравиться – когда он попробует осуществить эту идею, окажется что я сплю не только с ним, а с ними обоими! БЛИН, она вторгается в мою сексуальную жизнь! И это совершенно неуместно, с учетом того, что она – не член семьи и я вообще не желаю впускать ее в мою личную жизнь ни в каком виде.

М: Я совершенно не понимаю: как человек может быть в полиамурных отношениях, особенно в нескольких глубоких отношениях и при этом избегать просачивания информации между ними. Если у тебя проблемы с партнёром Х, неужели тебе не захочется искать утешения и совета у партнёра Y? Неужели не соблазнительно: полностью делить свою жизнь со всеми партнёрами и делиться действительно интересной и важной информацией, такой как планирование ребёнка, даже если для Х это очень личный вопрос.

М: Но если ты действительно скрытен, то как же строить истинно глубокие отношения с каждым партнером, если большая часть твоей жизни конфиденциальна и обсуждению не подлежит?

М: Моногамная жизнь настооолько проще...

М: Кстати, я вижу ещё одну проблему. Допустим, мы с тобой партнёры и у меня есть дополнительные партнёры. Всегда есть риск, что один из дополнительных партнеров вытеснит тебя с первого места в моем сердце, а я не хочу причинять тебе такую боль.

М: Я вообще не понимаю, как кто-нибудь может не хотеть быть у своего нежно любимого партнёра на первом месте. Я попытаюсь объяснить – почему (а ты попробуй, пожалуйста, немного подробнее описать полиамурный взгляд на вещи).

М: Я нуждаюсь в том, чтоб быть для своего партнёра самой главной по разным причнам. Первая причина эмоциональная: для меня мой партнёр самый главный (и вообще единственный) и, даже если я смогу принять его странную неспособность сдерживать ради меня его влюблённости, я ожидаю от него, что он, принимая мою моногамность, всегда будет считать меня самой-самой важной и любимой.

М: Мне также надо чувствовать себя «самой-самой» для того чтобы знать, что в случае возникновения конфликта интересов, он будет действовать для моего, а не для её блага. В противном случае, разве это Обязательства (с большой буквы)? Я моногамна и для меня Обязательства состоят не только в том, чтоб разделять со мной ту или иную, порой меняющуюся, часть своей жизни. Это значит что ты на моей стороне, точка. Ничьи интересы не должны быть для тебя важнее моих, за исключением, возможно, интересов наших будущих детей.

М: Интересы детей действительно часто стоят превыше всего, потому что дети это будущее. Детей первыми спасают про пожаре и т.п. Но обязательства перед несколькими детьми нормально работают в немалой степени из-за того, что между детьми тоже имеются более-менее близкие отношения.

М: Ты можешь пропустить день рождения Боба для того, чтоб оказаться на вручении диплома Алану, потому что Боб тоже хочет, чтоб Алану было хорошо. Как я понимаю, в полиамурных отношениях это не всегда так, особенно если один из партнёров моногамен и ему совсем не нравится делиться, не говоря уж о заинтересованности в благополучии остальных «самозванцев».

М: Насколько я поняла, полиамурность в лучшем случае похожа на семью, состоящую из нескольких приёмных детей, не испытывающих особой любви друг к другу. В такой стуации непросто сохранять мир. Тем не менее, я поняла твою мысль о том, что надо стараться выбирать партнёров, которые могут стать друзьями уже имеющихся партнёров и передам её своему мужчине. Действительно есть большая разница: делить своего мужчину с кем-то, к кому я испытываю симпатию, уважение и доверие или со случайным человеком, втиснутым в мою семью против моей воли.

М: Я не понимаю: в чём состоят «обязательства» в полиамурных отношениях. Если ты не можешь обещать мне, что в беде ты будешь отстаивать в первую очередь мои интересы, тут нет никаких Обязательств. Следовательно, с моей моногамной точки зрения, тут нет и Отношений. Так можно быть любовниками, друзьями, разделяющими секс, но не супругами или даже просто стабильной парой. (Все это, конечно, в предположении, что ты не злоупотребишь моей приверженностью нашим отношениям, потребовав больше, чем я могу дать или потребовав чего-нибудь, наносящего мне ущерб. И как ты сам сказал, пообещать-то можно, но жизнь есть жизнь, и полных гарантий дать никто не может. Есть лишь данное слово и намерение его сдержать всеми силами.)

М: Я должна быть на первом месте потому, что время и внимание моего партнёра ограничены. Я знаю, что он способен увлекаться без конца и хотел бы следовать всем своим увлечениям. И даже если он развивает лишь немногие из них, однажды у него не останется времени и сил и кто-то окажется вытесненным.

М: Это совсем другое дело, потому что если его, к примеру, мама, недомогает или серьезно больна, и неисполнение обязанности ухаживать за ней неэтично (на самом деле, это даже, в некотором роде, предоставившаяся возможность начать отдавать ей долги за все годы щедро уделяемого ему внимания, ее внимания, в котором он нуждался), и обязанность эта исполняется с любовью и охотой. В случае же другого партнёра, утечка внимания совершенно добровольна. Он сам выбирает отобрать часть своего времени у меня и отдать его другой. Она мне не друг и я ей ничего не должна, время, отнимаемое им у меня портит наши с ним отношения – конечно я буду недовольна

М: Это как семейная жизнь в одном доме с придирчивой и взыскательной матерью или свекровью – ситуация в которой я не была бы счастлива. Что касается времени и внимания, речь не идёт о ситуации собаки на сене. У нас обоих много дел и нам едва хватает времени на то, чтоб быть вместе. Если он решит использовать часть нашего общего времени для чего-то другого – сколь долго мы пробудем близкими людьми? Чтобы отношения не развалились, надо регулярно проводить какое-то время вместе.

М: Я поняла твою мысль, но, рассуждая логически, я понимаю, что «мне нужно, чтобы ты уделял мне больше времени» означает, что это время должно быть отнято от чего-то еще, и угадай с одного раза, от чего оно будет отнято?

М: Я читала на твоём сайте рекомендации проводить время всем вместе. Это может быть отличным решением для полиамурных людей в случае, когда каждый из них всё-таки получает достаточное количество времени на личное общение. Но не думаю, что это может сработать для моногамного человека, полностью отрицающего возможность деления своего партнёра с кем-либо. Мы, моногамы – нуждаемся в том, чтоб время, проводимое нами с партнёром было НАШИМ временем вдвоём.

М: Тут-то собака и зарыта, именно это в полиамурных отношениях и вызывает протест у моногамного человека, помимо обычной сексуальной ревности. Рано или поздно, если не предпринимать никаких действий по предотвращению этого, старые отношения становятся обыденными и становятся не такими важными, как хобби, другие интересы и, особенно, новые влюбленности. Моногамные люди принимают решение защищаться от искушения избавиться от старых отношений тем, что будут избегать новых отношений. А если ты полиамурен, разве не возрастает опасность того, что старые отношения окажется самым скучным, от чего проще всего избавиться, когда встанет вопрос о том, как распределить столь дефицитные время и внимание. Особенно когда другие отношения находятся на стадии всепоглощающей увлеченности и страсти в них бьют ключом?

М: Я нахожу что со многими полиамурными людьми проиходит именно это, хотя лично ты и предпринимаешь меры, чтоб исключить такую ситуацию применительно к себе. Похоже, оправданность этого страха зависит от того, как станет себя вести в этом отношении мой партнёр.

М: Я хочу чтоб он обещал мне, что если кто-то станет менее важным – это должна быть не я. Если кому-то и суждено пострадать от его неспособности управлять своими увлечениями, то пусть это будет женщина, вторгшаяся в мои отношения и с самого начала знавшая о его полиамурности. Я заслуживаю лучшего отношения, чем машина или фишка в казино, ценная пока она есть, но которую с лёгкостью меняешь на что-нибудь получше. А статус дополнительного или даже одного из основных партнёров выглядит для моногамной меня именно так.

М: Я понимаю что это звучит довольно неприятно, но мне кажется, что просить моногамного человека быть довольным полиамурными отношениями это значит просить слишком многого.

М: Даже если моногамный человек не может быть счастлив в полиамурных отношениях, можно ожидать того, что он будет по прежнему любить своего партнёра и делать всё что возможно для того, чтоб приспособиться к ситуации, используя как можно больше юмора, доброй воли и толерантности. Я полагаю, что для моногамной меня, многие отрицательные эмоции могли бы исчезнуть, если бы я могла бы быть уверена в том, что для партнёра я, так сказать, Жена № 1. Не так хорошо как быть единственной женой, но вполне сносно, если я смогу справиться с моей ревностью. Я не хочу, чтоб наши отношения приносили ему страдания, но компромисс должен быть обоюдным. Если он не хочет выстраивать своих полиамурных партнёров в иерархию – пожалуйста, но я не полиамурная партнёрша, а очень даже моногамная и мне это надо.

М: Я поняла твою мысль, но думаю, что если все будут играть по правилам, и держать слово, у меня будет возможность задать основные правила, а затем следить, чтобы все соответствовало им. Если дополнительной партнёрше разъяснены все правила и ясно сказано: какими могут быть её отношения, а какими – не могут быть никогда, ей не следует обижаться если она впоследствии захочет большего. Она может поднять вопрос об изменении правил, но если с этим не согласятся все – правила останутся такими, какими они были. Так что ей придётся либо смириться с сохранением статуса дополнительного партнёра, либо покинуть отношения.

М: Может мой мужчина и захочет, чтобы я была благосклоннее к изменению изначальных соглашений, но ему придется признать, что я в полном праве настаивать, чтобы они остались неизменными, не говоря уж о том, что именно этого ему и следует ожидать в первую очередь. Я имею в виду, что нам и в голову не может прийти заявить: знаешь, мои чувства изменились, и ты теперь должна изменить, с учетом этого, и правила. Мне кажется, что все мы в состоянии мириться с тем, что в жизни бывают и неприятности, справляться с причиняемой ими болью и жить дальше, не ища виноватых. По принципу «а кому сейчас легко?». Но я согласна с тобой, что боль от ран со временем накапливается. Если мой мужчина заведет десять партнеров, то и нагрузка удесятерится.

М: Другими словами, я вижу отношения между моногамным и полиамурным людьми примерно так: у полиамурного человека получается две семьи (примерно также как у женатого человека могут быть дети от предыдущего брака). Моногамная семья и полиамурная семья. В них действуют разные правила, но в случае любого конфликта приоритетна моногамная семья, так как это обязательное условие её существования. Как ты думаешь? Требовать этого от полиамурного человека это требовать слишком многого или всё зависит от конкретной ситуации?

М: Мне непонятно, зачем полиамурным людям вообще нужны такие отношения. Я-то рассуждаю так: «я буду тебе верна не только потому, что мне этого просто хочется, а потому, что моя моногамность – это дар тебе, знак моей приверженности нашим отношениям».

М: А вот про полиамурных у меня, наоборот, создается впечатление, что когда человек говорит: «Я тебя люблю», это значит: «Я с тобой буду спать и испытывать к тебе нежные чувства, но не проси меня слишком сдерживать свои порывы и не жди того партнерства, общности, взаимопроникновения личных сфер, которые были бы при моногамных отношениях».

М: Меня не покидает ощущение, что полиамурные люди не ищут спутников жизни, или не считают, что жить приятнее, если объединиться с кем-то. Они кажутся более ли менее самодостаточными эмоционально, так что их любовь, скорее, напоминает любовь матери к ребенку или хозяина к собаке: это просто нежность, желание, чтобы другому было хорошо, но без потребности до некоторой степени раствориться друг в друге, и без желания, чтобы кто-то гарантированно оказался рядом в трудную минуту. Правда ли это?

М: А правда ли, что, как утверждает мой партнер, полиамурные люди не могут давать долговременных обязательств, и что «настоящие» открытые отношения (или любые отношения) – всегда «здесь и сейчас», без гарантий, потому что, в конце концов, почти ничего не бывает навсегда?

М: Правда ли, что полиамурные люди не в состоянии по-настоящему взять на себя обязательства по отношению к партнеру, Обязательства, с большой буквы?

М: Правда ли, что кто там основной, а кто дополнительный может произвольно меняться, потому что «ну разве чувства можно контролировать»?

М: Правда ли, что если полиамурный человек пытается подавить увлечение кем-то, то, стало быть, он не любит и своего основного партнера? Это кажется странным, если учесть, что все друзья-мужчины, опрошенные мной, сказали, что периодически влюбляются, но не дают чувствам ходу если это может ранить их партнеров, и что решение дать или не дать ход увлечению ничего не имеет общего с тем, насколько они любят своих партнеров?

М: Я не знаю никого полиамурного, кроме моего партнера (если он действительно полиамурен) и ребят из класса йоги, с которыми он тусуется, и, честно говоря, такое ощущение, что эти люди слегка перпендикулярны реальности, со своими завиральными теориями, и с идеей, что открытые отношения – единственный выбор просветленного.

М: Пожалуй, что мне действительно хотелось бы себе уяснить, так это: что есть манипуляция, а что – настоящее? Кто он – полиамурный человек: тот, которому нужны во множестве неглубокие отношения, а глубокие не нужны, или тот, который не готов к каким бы то ни было отношениям? Чего я могу ожидать от полиамурного партнера в смысле преданности и обязательств, и что вообще может означать эта преданность, если она не исключительна?

М: Одно могу сказать: все это звучит очень сложно. Неужели этот постоянный конфликт интересов и неудобство, связанное с жонглированием обязательствами, окупается дополнительными отношениями, когда у тебя уже есть любящая жена? Для меня, как для человека моногамного, это загадка.

М: Хорошо, я могу себе смутно вообразить гипотетическую ситуацию, когда у меня уже есть лучшая подруга, которая потом становится любовницей моего мужа и, поскольку я ее люблю, она оказывается кем-то вроде со-жены, сестры или члена семьи, как ты описываешь, с Обязательствами по-отношению ко всем участникам этой тройственной семьи. Но для того, чтобы это произошло, мой муж должен влюбиться в нее случайно и потом мы должны вместе принять решение разрешить ситуацию путем обоюдного брака с ней и введением ее в семью, так сказать. Но ничего бы не вышло, если бы он просто взял ее в качестве любовницы, даже если бы у меня было право вето: она мне не семья, и ее фактически запихивают мне в глотку, даже если я и люблю ее саму по себе.

М: Я говорю, что было бы более простительно, если бы он причинил мне боль, случайно влюбившись, чем если бы он специально решил «выйти в мир» и начал бы активно искать других партнеров, хоть и знает, как мне от этого больно. Не всегда можно предотвратить влюбленность и если ты полиамурен, то, наверное, ты не можешь себе отказать в том, чтобы иметь несколько отношений без того, чтобы сильно страдать, но если ты знаешь, что твоя партнерша моногамна и что такие отношения причинят ей боль, то зачем же из кожи вон лезть, чтобы найти еще одного партнера? А так – что случилось, то случилось.

М: Да, что-то в этом роде. Если он специально, намеренно ищет кого-то еще, особенно если он мне об этом не говорит до тех пор, пока отношения уже не набрали обороты, тогда этого человека мне действительно запихивают в глотку.

М: Если вдруг так получилось, что он встретил кого-то и увлекся, и еще не решил, что с этим делать, тогда я оказываюсь вовлеченной в принятие решения о том, будут эти отношения продолжаться или нет. Частично, дело в том, на какой стадии находятся отношения, когда я о них узнаю, а частично – было ли у него изначальное намерение завязать отношения или он не хотел причинить мне боль, а просто его угораздило влюбиться и теперь нам надо вместе найти способ справиться с этим, который бы устроил всех, с учетом того, что он полиамурен, а я нет.

М: Поскольку на фоне жизни моих подруг, даже мой уровень моногамности выглядит как дикие колебания, мне трудно себе представить такое происходящим в реальной жизни. Но, действительно, никогда не говори никогда.

М: Но пусть мой мужчина только попробует мне заявить, что у него засвербило, и что я должна пожертвовать собой и подобрать ему новую любовницу... Я не горю желанием делиться и я ему не половичок. Поэтому мне трудно себе представить такой тип семьи, функционирующий в реальной жизни, если только не существует таких моногамных жен/подруг, которые готовы более ли менее доброжелательно принять в семью любую, которую их мужчина решит привести в дом, в разумных пределах, конечно.

М: Трудно себе вообразить, что существуют такие святые. И вообще, такое определение семьи мне кажется очень вольным и ненадежным, а понятие семьи таким быть не должно, в моем моногамном представлении. Но я, по крайней мере, на правильном пути к пониманию того, как полиамурные люди видят мир? Каждый шажок к пониманию ценен.

М: Это приятно слышать. Мне кажется, что против такого и у меня не было бы особенных возражений.

М: Я могу только сказать, что убежденный моногам не задается этим вопросом, пока не подойдет к критической точке, потому что если ты предан кому-то – ты предан, что бы ни происходило. В этом соль моногамного мироощущения. Открытие, что мой мужчина полиамурен – это как если бы я обнаружила, что у него СПИД или шизофрения, или что он бисексуален. С этим трудно справиться, но это не повод его бросить, только потому, что жить с ним стало неудобно или больно. Для моногамного человека, в отношениях главное – не любовь-удовольствие, хотя удовольствие тоже важно, а любовь-ответственость или любовь-преданность. А что скажет на это полиамурный человек?

М: Согласна с тобой за исключением двух вещей. Во-первых, я предпочитаю рассматривать отношения в долговременной перспективе, поэтому то, что какие-нибудь отношения причиняют мне боль на протяжении, скажем, нескольких лет, для меня еще не повод выбросить белый флаг, если мне кажется, что есть разумная вероятность того, что со временем они могут улучшиться. Я также должна буду удостовериться, что приложила к этой ситуации существенные усилия, даже если это было какое-то время болезненным, прежде чем признать, что ничего не выйдет. Однако я согласна, что по достижении стадии, после которой никаких улучшений не наступает, когда становится ясно, что никакие компромиссы более невозможны, приходит пора отношениям стать просто платонической дружбой.

М: Во-вторых, я должна сказать, что не вижу разницы между тем, как влияют на отношения и мои чувства к человеку то, что у него СПИД или то, что он бисексуален или полиамурен.

М: Известие, что мой мужчина полиамурен, не меняет моих чувств по отношению к нему, потому что, как бы болезненно это не было, это все же не одно из тех нарушений этики, после которых дальнейшие отношения становятся невозможными, вроде открытия, что он хронический изменник или жесток с животными. В любом случае, мне он нравился не своей моногамностью, а другими чертами, которых его полиамурная ориентация не отменяет.

М: Вот и выходит, что с точки зрения отношений, по сути полиамурность не является частью ответа на вопрос «что он за человек» для МЕНЯ, хотя она очевидно характеризует его как личность. Я имею в виду, что то, что он за человек вообще, включает все его личные особенности, в том числе и полиамурность. Но для моей любви к нему, ответом на вопрос «что он за человек» является подмножество тех его личных особенностей, которые являются существенными для любви (или не любви), и полиамурность в это подмножество не входит.

М: Для меня это не так. Это, скорее ответ на вопрос: «как он себя ведет и почему». Мне может не нравится вытекающее из этого факта поведение, но неудобоваримое поведение само по себе любовь не убьет, если те черты характера, которые я могу любить, по-прежнему в наличии и неудобоваримое поведение не является результатом какой-нибудь отрицательной черты, делающей дальнейшее продолжение отношений невозможным. Тем не менее, я также считаю, что его полиамурность столь же осложнит отношения, как осложнила бы их катастрофа вроде СПИДа, и, коль скоро его полиамурность объявилась как гром среди ясного неба, она и воспринимается такой же катастрофой – неожиданно случившимся несчастьем, осложнившим отношения и означающим, что ничего уже не будет так, как хотелось бы в идеале.

М: Я бы сказала, что отношения все равно заслуживают искренних усилий их сохранить, даже если он не заявил сразу же, что полиамурен. Если уж я решила связать с ним свою жизнь, то я не могу просто взять и сказать, мол, знаешь, ты не совсем тот, за кого я тебя принимала, и кое-что в твоем поведении мне не нравится, и поэтому я тебя больше не люблю. Думаю, что для меня «быть с кем-то вместе в беде и в радости» включает в себя и изменения характера. У меня была подруга, она проучилась в аспирантуре 10 лет, становясь со временем, если без обиняков, все стервознее и требовавшей себе внимания все больше и больше. Поддерживать дружбу с ней было нелегким испытанием и было совершенно неясно, станет ли она когда-нибудь снова «самой собой». Но я рада, что мы держались друг друга. Она, конечно же, не та, кем была раньше, но тот человек, которым она стала – мой близкий друг и находиться с ней рядом – снова одно удовольствие. Я, наверное, хочу дать отношениям с моим мужчиной такой же шанс.

М: Кстати, а насколько трудно полиамурному человеку быть моногамным в сексе, и полигамным эмоционально, имея множественные эмоциональные отношения без секса? Я вот чего на самом деле не понимаю: если я готова позволить моему мужчине быть настолько эмоционально близким с другими женщинами, насколько ему хочется, то почему он не может ради меня воздержаться от того, чтобы спать с ними? Если он утверждает, что ему нужны множественные отношения, потому что от разных женщин он получает разное, то по моему очевидно, что это не относится к сексуальной составляющей, потому что секс можно получить где угодно. Ценностью любых отношений является личное взаимодействие, вне зависимости от того, насколько замечателен секс с этим человеком. И как относительно неревнивый моногам, я не вижу проблемы в том, что ему нужно глубокое эмоциональное взаимодействие с другими. Я просто не хочу, чтобы он с ними спал. Что, полиамурный человек не в состоянии с этим справится? И если это так, то ты можешь пояснить, почему?

М: Нет, не так... Ты вступаешь в любовные отношения, и все равно ощущаешь эту тягу в полную силу, но ты направляешь ее целиком на этого человека. Иногда ты можешь почувствовать нечто по отношению к кому-нибудь еще (влюбиться может каждый), но из уважения к своему возлюбленному, и из желания уделить своим отношениям с ним все время, внимание и любовь, в которых они нуждаются, ты просто даешь возможность новой влюбленности угаснуть и никаких действий не предпринимаешь. (В немалой степени и потому, что, у тебя, как у моногамного человека, способность к поддержанию отношений не резиновая. Ты просто не в состоянии сочетать любовные чувства, с полной отдачей, к разным людям одновременно, как некоторые (включая и меня) не могут сосредоточенно читать и одновременно серьезно слушать музыку.) Тяга к любовным отношениям не умирает. Она становится автономным циклом, сосредоточенным на одном человеке. Однако, увы, часто, случается, что люди отдаляются и перестают вкладывать время и силы в то, что они воспринимают как данность, и, как ты сам сказал, продолжают оставаться в панцире отношений, которые по существу уже умерли. Я думаю, что эти люди должны чувствовать то же, что и одинокие, и, как мне кажется, поэтому, когда отношения достигли такой стадии, люди и начинают изменять, а потом меняют партнеров.

М: Ты лукавишь. Просто секс, с кем-нибудь, – это базовая потребность, как еда и сон. Вопрос в том, почему секс нужен с каждым партнером.

М: Ага, усекла. Не скажу, что мне это нравится, но, по-крайней мере, ясно. Спасибо, что объяснил на интуитивно понятном мне, моногамной, языке! Похоже, что на самом деле у тебя есть потребность в множественных отношениях моногамного типа. Как-то так...

М: Потому что сексуальная близость это однозначный («да или нет») критерий того, отношения ли это или просто дружба. Секс однозначен – либо ты с кем-то спишь, либо нет. А эмоциональная близость неоднозначна. Друзья бывают разных степеней эмоциональной близости, от собутыльников до людей, эмоционально более близких, чем твои же родственники, тех, кто мог бы быть твоим супругом, будь вы разного пола. По степени эмоциональной близости толком и не скажешь, кто просто друг, а кто – любимый. Даже виды любви, которые испытываешь к ним не разграничены четко; у меня есть друзья-мужчины, которых я нахожу привлекательными и секс с которыми был бы мне, наверное, в радость, хотя бы как выражение того, насколько они мне дороги, если бы не то, что я моногамна, и что свой выбор я уже сделала. Фигурально выражаясь, это так же, как мне может нравиться каждая теннисная ракетка в магазине, некоторые из них так же сильно, как и та, что у меня дома, но в конечном счете, я ведь уже выбрала ту, что у меня есть, и мне она очень нравится, да и непонятно, зачем мне две. Я могу мечтать о том, каково мне бы было с другой ракеткой, но я очень счастлива с той, что у меня уже есть, я уверена, что мой выбор был наилучшим, и я собираюсь сосредоточиться на игре, а не менять ракетки одну за другой, что, если честно, только отвлекает, а игру не улучшить не помогает.

М: Я ожидала что буду ревновать и к эмоциональной близости, но это оказалось не так. Если моему мужчине нужны для счастья очень близкие друзья-женщины, я счастлива за него. Но только до тех пор, пока они только друзья. Насколько бы близки они ни были, они не причиняют ущербу моим отношениям с ним. Так как отношения с ними и со мной разные, то не возникает страха замены.

М: Я думаю что если он начнёт проводить большую часть времени с одной из своих подруг, нам придётся поговорить о том, в каком количестве его времени и внимания я нуждаюсь. Но это не будет сцена ревности. Но я хочу быть единственной любовной партнёршей, приоритетной при любых кризисах. Я хочу быть единственной матерью его детей и той, с кем он строит свою жизнь. Как ты заметил, сексуальные отношения представляют из себя бесконечно малый, но важный шаг, делающий их ближе любой дружбы. Я хочу, чтобы только я была настолько близка ему. Менее близкие отношения меня не волнуют. Я не ревную к друзьям. Впрочем, мои чувства не вполне типичны для моногамного образа мыслей: я заметила что мои подруги ревнуют своих мужчин даже к хобби (!?), даже в тех случаях, когда это не пустая трата времени, а, например, серьёзные спортивные достижения. Странно...

М: Интересно.. Твои объяснения помогают мне понять как можно сделать полиамурные отношения не такими пугающими. Это не совсем похоже на то, что ассоциировалось у меня со словом «полиамурность», а больше похоже на то, что я бы описала как «групповой брак».

М: Я не уверена в том, что мой мужчина заинтересован в столь серьёзных отношениях. Я помню что он говорил что жизнь это танец, а, раз так, почему следует всю жизнь танцевать лишь с одной партнёршей? Я тогда ответила ему что это прекрасно в период нерегулярных свиданий, но настоящие отношения совсем не похожи на поход на дискотеку для того чтоб потанцевать с несколькими друзьями. Серьёзные отношения подобны фигурному катанию олимпийского уровня и то, что серьёзного уровня катания можно достичь только с одним партнёром, имеет множество причин. Проблема тут как во времени и силах, так и в том что крайне сложно достичь такого уровня концентрации и интуитивного понимания более чем с одним партнёром. Это не значит что надо проводить с этим человеком всё время, но с другими важными для тебя людьми тебе придётся разделять что-то другое - не фигурное катание. Если ты собираешься кататься действительно хорошо, то конфликт со всем и всеми, стоящими между тобой и тренировками становится неизбежен.

М: Возможно, то что я говорила не очень похоже на типичный взгляд моногамного человека. Я склонна очень ревностно относиться ко всем проектам, в которых я участую, не исключая и отношения.