polyamory.progressor.ru:
Переводы из Франклина Во:

Полиамурность: что, почему, как?

Приватность и открытость в полиамурности

Коммуникация

Краткая теория управления ревностью

Практика управления ревностью

Полиамурные мифы

Побочные отношения и уход за ними

Сохранение мира в отношениях

Полиамурные ошибки

Смешение карт

Управление временем

Полиамурность и справедливость

Преодолевая барьеры

Полиамурность без правил?

Предположения в отношениях

Если не ладится — отпусти

Размышления о сообществе и абьюзе

Размышления о Радикальной Честности™

От дружбы к любви

Декларация прав в отношениях

Как встречаться с парой

Отмечая разницу между людьми

Как приобрести уверенность в себе

Полиамурность для моногамных людей

Размышления о лжи во благо

Неловкость как плата за право быть хорошим человеком

Советы: да и нет

Не является ли полиамория неестественной?

Полиамория и привилегии пары

Некоторые наблюдения над СМИ

Поли-расставания: Пережить завершение отношений

Диалог о моногамности и полиамурности

Что надо обдумать прежде чем....

Другие переводы:
Собственные заметки:

Словарик

Человек несовершенен… и это прекрасно

Поли-булшит-бинго

Редукционизм или «я знаю, как на самом деле»

Этичность по «конечному результату»

Собственная кухня: Размышления о совместном проживании

Мыслить позитивно: правила и договорённости

Право чувствовать

Традиция против технологии

Рельсы и эскалаторы

О страдании и страхе

О личных границах

Почему я не люблю «эволюционную» и «биологическую» нормативность

Внутрь и наружу: инь и янь

Немоногамность: врождённое, социальное, выбор?

Мы родом из...

О секс-позитивизме

Ваше руководство пользователя

Кое-что хорошее

Записки мизантропа о полиамурном сообществе

Относительно безопасный секс

Этичное что угодно

Не только про секс

Два разных права выбора

Разные стили привязанностей

Проблемы перевода или «Велик и могуч»

О полиамурности и эмиграции

Немоногамность в культуре

Несколько слов о том, что такое хорошо и...

Зачем это всё

Рецензии на книги:

Этика бл**ства: прекрасная, но единственная

More then two: Немоногамность для нормальных людей

The Game Changer: воспоминания о разрушительной любви

The Husband Swap, правдивая история нестандартной любви и приложение к ней

Секс на заре цивилизации

Не замужем: Секс, любовь и семья за пределами брака

Полиаморы по соседству

Stories from the Polycule: реальность полиамурных семей

Opening Up: создание и поддержание открытых отношений

Open All the Way: исповедь о моём открытом браке

Designer Relationships: руководство по счастливой моногамии, позитивной полиамурности и оптимистичным открытым отношениям

Как хочет женщина, мастер-класс по науке секса

The Smart Girl's Guide to Polyamory: всё, что надо знать об открытых отношениях, немоногамии и альтернативной любви Poly Land: мои прямолинейно честные приключения в полиамории Playing Fair: руководство по немоногамии для мужчин, которым нравятся женщины (Перевод введения)

Рецензии на фильмы:

История выражения «Охотник на единорогов»

Этот текст написан Joreth — американской поли-активисткой, в частности автором сайта и подкаста о фильмах, которые могут заинтересовать полиамурных людей, автор и ведущая раздела Miss Poly Manners в подкасте Polyamory Weekly.

Источник: https://joreth.dreamwidth.org/388631.html

Этот проклятый спор на поли-форумах не стихает. Кто-то называет кого-то «охотником на единорогов», кто-то чувствует себя задетым, ещё кто-нибудь начинает восклицать, что нет ничего плохого в том, чтоб быть охотником на единорогов, кто-то заметит, что она сама единорог и гордится этим. Ещё кто-нибудь попытается объяснить откуда взялось это выражение и что оно означает, после чего все начинают кричать «Язык эволюционирует!» или «Языковая полиция!», пытаясь обосновать позицию, которую им случилось защищать.

И я адски устала от этого.

Сослаться на источники по истории этого термина непросто, так как никто не задокументировал её вовремя. Я имею в виду, что наши разговоры по большей части происходили в сети, но на старинных BBS, в почтовых списках рассылки на вебсайтах на geocities. Всё это уже не работает и не доступно.

Так что попытки объяснить положение дел остаются только старожилам вроде меня, тем, кто застал то время. А потом приходит молодёжь, не понимающая истории нашей культуры и того, как она сформировала настоящее нашей культуры и настаивает на том, что всё совсем не так. Большая часть этой молодёжи даже не подозревает, что эта культурная история вообще была. Но слово «полиамория» было придумано в 1992 году, и было придумано именно потому, что люди уже жили таким образом и нуждались в названии. 26 лет — достаточно долго для возникновения ощущения культуры, для возникновения искусства и истории. Это достаточно долго для появления полиаморов во втором поколении.

Так что позвольте мне рассказать вам маленькую историю о том Как Всё Было.

Термин «единорог» для описания бисексуальной женщины появился не в полиамурном сообществе. Это произошло давным давно, как минимум в 1970-х годах, в эру свингеров. Может быть, корни этого термина уходят ещё глубже (говорят, что свинг в виде «обмена жёнами» существовал у военнослужащих ещё во время Второй Мировой Войны, но неясно насколько термин «единорог» был применим к тем итерациям развития этой субкультуры), но я никогда не входила в сообщество свингеров и знаю его историю хуже, чем историю поли-сообщества. Я знаю только то, что существенно для истории полиамории.

Так или иначе, в сообществе свингеров 70-х слово «единорог» означало бисексуальную женщину, готовую заняться сексом втроём с гетеро-парой, а потом удалиться, не создавая никаких сложностей, не оказываясь «между» членами основной пары и не пытаясь «увести» кого-нибудь из них. Честно говоря, я не знаю, был ли в этом какой-то подтекст. Я не знаю, было ли это оскорблением, комплиментом или нейтральным словом. Повторю, я не была частью этого сообщества, но впервые услышала это слово в отношении бисексуальной женщины именно там.

Однако, когда это слово было принято полиамурным сообществом, оно, определённо, обрело ироничный оттенок. Используя этот термин мы на самом деле не называли бисексуальных женщин «единорогами», как если бы мы восхищались ими как волшебными существами. Мы оскорбляли людей, которые использовали женщин в качестве живых сексуальных игрушек, говоря, что они «охотятся» на мифических существ, существующих лишь в их собственном воображении пытаясь осуществить свои фантазии об обладании таким чудесным существом.

Возвращаясь к тому времени, когда это выражение только начало использоваться широко, те из нас, кто им пользовались, не называли бисексуальных женщин «единорогами». Бисексуальные полиамурные женщины назывались просто «биполи женщинами». Тогда мы назвали их именно так. В те времена мы предпочитали такие языковые конструкции нынешнему сленгу в котором используются в основном метафоры и отсылки к поп-культуре. И, надо сказать, нельзя было прийти на поли-пир (в те времена мы не устраивали «дискуссионных встреч» или «конференций», а просто закатывали пиры) и взмахнуть чучелом попугая (это был символ, который мы использовали в общественных местах для того, чтоб люди могли находить место сбора) и не задеть биполи женщину.

Мы не называли «единорогами» никого. Единороги не существуют. В этом и был весь смысл использования этого выражения. «Единорог» это символ, а не реальный человек. Это был символ всех наивных надежд моногамных пар, пытающихся «открыть» свои отношения. И единорог всегда был символом мечтаний, надежд и наивности.

И власти.

Единороги всегда были, в числе прочего, символом власти. Отважный охотник... или принц... или рыцарь отправляется в леса в поисках символа красоты, изящества и невинности, в надежде оказаться сильнее этого могучего животного, убить его и, отрубив его рог, использовать его в качестве кубка, завладеть его магическими свойствами. Существовали самые что ни на есть настоящие троны, сделанные из бивней нарвалов, продававшихся под видом рогов единорогов. Порошок из рогов «сухопутных единорогов» продавался в качестве лекарства и магического ингредиента.

Или герой ищет единорога в качестве волшебного существа, которое является только чистым сердцем и достойным его благословения. Каждый миф, каждая легенда о единорогах говорит о том, как люди видят себя же или своих богов (которые в являются их же отражениями). Даже легенды о единорогах, неудержимо стремящихся к девственницам, готовых положить голову на колени к деве и уснуть (так что оставить юную деву в лесу в качестве приманки для единорога это вариант) кое-что говорят об облечённых властью мужчинах и их ценностях.

Единорог — это никогда и ничего о животном. Это всегда о том, кто его ищет.

Так что когда поли-сообщество освоило выражение «охотники на единорогов», мы использовали его этим образом. Многие из создателей наших ранних словарей любили литературные аллюзии и отсылки к истории (некоторые из них в большей степени к псевдо-истории). Высокомерие, невежество и власть придуманных и настоящих богатых белых мужчин охотившихся на единорогов, оказались более чем узнаваемыми в том, что происходило с нашими сообществами, когда гетеросексуальные пары опирались на свои привилегии пары [больше о привилегиях пары тут — прим. переводчика] для того, чтоб поддерживать в своих отношениях несправедливое распределение власти.

Тогда мы ещё не пользовались словами вроде «disempowerment» [а мы и до сих пор пользуемся ими недостаточно для того, чтоб можно было использовать сколь-либо общепонятный термин по русски — прим. переводчика] «привилегии»... не потому, что этих слов не существовало, но тогда они не имели такого широкого хождения, как сейчас. Многие из нас тогда, в 90-х и ранних нулевых делали огромное количество смысловых ошибок просто потому, что у нас не было подходящих терминов. Но мы говорили ровно о том же, о чём продолжаем говорить и сейчас — о власти.

Тогда, в 90-х, я пришла в поли-сообщество как одинокая женщина с некоторой склонностью к бисексуальности. Я не начинала с «открытия» моногамных отношений. Я присоединилась к сообществу не в качестве части пары. У меня не было безопасного убежища имеющихся отношений, к которым можно было бы вернуться, если полиамория «не заработает». Когда мои отношения заканчивались, у меня не было «постоянного партнёра» с которым я могла бы «закрыться» и вернуться к моногамии, или который поддерживал бы меня в новых попытках строить отношения вместе. Нет, я оставалась оплакивать свою потерю в одиночестве и, порой, потерю сразу нескольких отношений, когда при расставании я теряла ещё и мета-партнёров. В отличие от этих пар, когда они решали бросить меня из за того, что я не соответствовала их стандартам для волшебных единорогов и терявших только девушку, я теряла целую семью.

С моей точки зрения, сообщество состояло из двух типов людей: гетеросексуальных пар и Свободных Радикалов [несколько вольный перевод термина «Free Agent» — прим. переводчика]. Задолго до того, как появился термин соло-поли существовали Свободные Радикалы — люди, которые встречались с другими и вступали в партнёрства, но всегда действовали как обособленные личности, было ли у них много партнёров, или один или ни одного. На мужчин — Свободных Радикалов всегда смотрели с подозрением, опасаясь бессердечия, недостатка эмпатии и эгоизма. Даже женщины, сами бывшие Свободными Радикалками.

А женщины — Свободные Радикалки... Я не причисляла себя к ним. Я знала слишком много мужчин, считавших полиаморию способом много заниматься сексом и при этом не делать никакой эмоциональной работы в своих отношениях (не то, чтоб у нас тогда был этот термин). Я хотела построить семью, построить по своему выбору. Так что я не причисляла себя к Свободным Радикалкам. Но, так как я, независимо от наличия или отсутствия партнёров, всегда была самостоятельной и независимой, гетеросексуальным парам, придерживавшимся иерархической полиамории я неизменно виделась именно таковой. Тот факт, что я хотела «семью» и была «свободна», делало меня исключительно привлекательной для иерархических полиаморов, ищущих бисексуальную полиаморку, дабы «добавить её в свои отношения».

Позвольте мне рассказать вам о том, как они относились ко мне. На старом форуме поли-знакомств, моя папка «входящие» была заполнена исключительно сообщениями от гетеросексуальных мужчин, предлагавших мне присоединиться к их семье, либо создав равное трио, либо в качестве со-жены. Растить детей, ухаживать за домом, управляться с птицефермой.

Нет, правда, был один такой, который начал прямо с предложения стать со-женой и выращивать циплят в Монтане. Или, может быть, в Южной Дакоте. И когда я возмутилась этим письмом в сети, полдюжины других женщин написали мне, что получали в точности такие же письма. Стандартное письмо для поиска со-жены для работы на птицеферме.

Многие из этих мужчин не начинали столь прямолинейно, не спрашивали от ворот — хочу ли я стать женой. Большинство из них старались создать впечатление, что сначала хотят узнать меня получше, но на самом деле все встречи или переписка с ними были собеседованиями. У них имелась вакансия со-жены и они пытались понять. подойду ли я для этой работы.

Первая пара писем от пары первых парней... в начале легко не заметить ощущения, что на тебя охотятся. Особенно, если ты относишься к тем, на кого, говоря статистически, обычно не охотятся и кто скорее охотится сам. Например, пожалуйтесь большому количеству мужчин на навязчивые «комплименты» на улице и многие ответят вам: «Я никогда не получаю комплиментов! Я был бы в восторге, если бы когда-нибудь женщина на улице прокричала бы мне вслед комплимент!»

Когда вы относитесь к людям, в силу культурных установок обладающим властью и социальным капиталом, то, хотя у вас есть собственные проблемы и сложности, вам трудно осознать как это воспринимается с другой стороны. Со стороны человека, у которого нет этого социального капитала и власти, получающего такого рода внимание со стороны тех, у кого они есть. Просто потому, что часть преимущества, даваемого этим социальным капиталом состоит именно в возможности даже не осознавать то, какой была бы жизнь без него.

Итак, первые несколько писем выглядели просто... просто как сообщения с сайта знакомств. Но ещё несколько писем, потом несколько десятков следующих писем, несколько сот писем... Годы, годы и годы все эти письма были одним и тем же: гетеросексуальные пары, не слышавшие меня, не видевшие меня, не собирающиеся узнать меня, думающие только о том, что я могла бы сделать для них и ничуть не заботящихся о том кто я и что я могла бы получить взамен...

Это хищничество, это деморализует, это ведёт к депрессии и расчеловечиванию.

Итак, «охотники на единорогов».

До того, как наша история потерялась в... пожалуй, в истории, я хочу записать — как оно выглядело тогда. Я хочу показать это в двух красках: чёрной и белой. Показать, для чего были и до сих пор остаются эти термины, которыми сейчас так беспечно бросаются тут и там.

Разумеется, язык эволюционирует и слова меняют значения. Но происхождение слов имеет значение. Вне контекста слова могут иметь очень простые определения. Но в контексте слово может значить гораздо больше, чем это может передать строка в словаре. Происхождение слова может рассказать вам о культурной атмосфере в которой возникло это слово. Оно позволяет заглянуть в прошлое и оценить — каким оно бывало, где были поворотные точки, которые привели культуру к тому состоянию, в котором она оказалась. Оно может показать субъективный опыт тех, кто был частью этой культуры.

У слов есть власть. Мы начали использовать фразу «охотники за единорогами» для того, чтоб описать очень специфических людей в достаточно специфических условиях. Этот термин был необходим нам для того, чтоб обсуждать настоящую и серьёзную проблему, с которой мы столкнулись. А мы не можем разобраться с тем, что не можем обсудить.

А теперь в сообщество приходят люди, которые в то время когда этот термин возник были ещё в подгузниках. И эти люди настаивают на том, что «язык эволюционирует» и что они горды быть «единорогами», как будто вся наша история не имеет значения. Нам по-прежнему необходимо обсуждать хищническое и потребительское отношение к людям в нашем сообществе. Необходимость в этом термине сохраняется, независимо от того, «эволюционирует» он или нет. И нам не нужна замена для термина, который по прежнему сохраняет свою невероятную точность. И слова, которые мы используем, объясняя, что именно мы понимаем под термином «охотники на единорогов» воспринимаются сейчас даже с большим негодованием.

Потому что этот термин сам по себе должен быть оскорбительным. Он служит для описания оскорбительного поведения. Мы имели в виду именно это, когда начали использовать его десятилетия назад и многие из нас продолжают иметь в виду то же самое и сейчас. Люди могут хотеть избавиться от всего подтекста и всего контекста, связанных с этим термином, но я уверяю вас, что избавиться от истории не получится. Той истории, которая говорит нам о том, откуда мы пришли и показывает нам — куда мы идём.

Ссылки:

11 января 2019