The Game Changer: A memoir of disruptive love

Смешение карт: воспоминания о разрушительной любви

В англоязычном полиамурном сообществе наступает время мемуаров. Не потому, что всё интересное уже случилось, а скорее, как мне кажется, потому, что сообщество и связывающие его идеи достаточно окрепли для того, чтоб говорить неприятные вещи. А правдивые мемуары редко бывают историей успеха и побед. В пропагандистской книге вроде The Ethical Slut можно честно гнуть одну линию, оставляя что-то за кадром и не акцентируя внимания на по настоящему сложных жизненных ситуациях. А в честные мемуары, неизбежно, вместе с самым прекрасным, попадает самое драматичное и, порой, ужасное. Такова, например, книга Луизы Леонтиадес The Husband Swap. История не слишком гладкая и приятная, зато у её читателей вряд ли возникают вопросы вроде: «Почему я сталкиваюсь с проблемами, о которых меня не предупредили?».

The Game Changer — книга воспоминаний известного в узких кругах поли-активиста и поли-публициста Франклина Во тоже совершенно не радужна. История отношений, управляемых страхами и неуверенностью, боюсь, не может быть другой. Но, на мой взгляд, это делает её не менее, а более полезной.

Я давно подозревал, что Франклин Во — человек неординарный, но до прочтения его мемуаров не подозревал — насколько. Очень мало людей могут рассказать о том, как в молодости они держали дома PDP-11 :D Хотя, главные особенности личности Франклина, конечно, заключаются не в этом.

Я знал, что Франклин испытал где-то в начале 2000-х годов какой-то жизненный перелом. Это было видно даже по текстам на его сайте. Одни из них были написаны в уже привычной мне тогда парадигме: «мы пара и мы создаём правила так, чтоб избегать переживаний и эти правила позволят нам отстоять наше партнёрство, а чем эти правила обернуться для тех, кто вступит с нами в отношения — не наше дело», а другие ставили её под сомнение. Или прямо отрицали её. Иногда в одной и той же статье высказывалось две практически несовместимые позиции (вероятно, так получилось в результате не очень внимательного редактирования старого текста). Но какова была природа этого перелома, что послужило его причиной и каковы были последствия я не знал. Теперь я знаю это и гораздо лучше понимаю Франклина, а также немного лучше понимаю себя самого.

Книга вряд ли выйдет на русском языке в обозримом будущем, а многие читатели этих строк не читают по английски, во всяком случае книг. Поэтому я приведу некоторое количество ярких на мой взгляд цитат, слегка связав их для понятности.

Автор книги в детстве посещал воскресную школу и, хотя к сознательному возрасту растерял всякую религиозность, эта воскресная школа весьма серьёзно отразилась на образе его мыслей. Поскольку прегрешение перед богом может быть и мысленным, следует уметь избегать тех или иных мыслей. Франклин называет это умение «мысленным дзю-до». То, каких мыслей следует избегать и почему — поменялось, а вот само умение осталось и сослужило не лучшую службу.

Франклин и его будущая (и, ныне, бывшая) жена Целести встретились в юности. Он никогда не понимал, почему любовные отношения должны быть эксклюзивны (и даже первый в его жизни сексуальный опыт не был парным), а она придерживалась куда более традиционных, хотя и относительно гибких убеждений. На самом деле они не очень-то подходили друг другу, но, как это часто бывает, особенно с очень молодыми людьми, им казалось, что никого более подходящего им в жизни не встретить и надо хвататься за то, что есть, начинать совместную жизнь. И они начали. Франклин думал, что всё равно ему не встретить другой женщины, которая согласилась бы хотя бы слышать о его желании других близких отношений, а Целести, судя по всему, полагала, что она нашла Истинную Любовь Своей Жизни и какие тогда могут быть вопросы. Приёмы мысленного дзю-до весьма эффективны против вопросов.

Оба они не знали тогда ни слова polyamory, ни того, что существуют другие люди, пытающиеся строить жизнь вне пределов традиционного брака. Но, совершенно самостоятельно, они пришли к мысли, что надо установить какие-то правила. Правила устанавливала в основном Целести, так как была более обеспокоена будущим их отношений. Франклина не беспокоили другие партнёры Целести (хотя их было больше и они, порой, проводили с ней больше времени, чем Франклин), а вот её весьма беспокоили его любовницы. Даже когда их почти не было или не стало вовсе.

То, что казалось не очень важным: состояние отношений в момент установки правил, оказалось очень важным впоследствии. Ведь правила, установленные парой исключительно в интересах пары, почти по определению враждебны ко всем остальным и, особенно, если эти «остальные» в данный момент абстрактны. Вот что пишет об этом сам Франклин: Кроме того, не похоже, чтоб моё согласие с этими правилами действительно имело последствия для кого-то ещё. Мои отношения с Блоссомм постепенно угасли, и на моём горизонте не было других любовниц. Спор с Целести казался попыткой придать больше значения потенциальным потребностям гипотетической любовницы, чем реальным потребностям человека, сидящего прямо передо мною, что выглядит довольно глупо.

Жизнь шла дальше, вокруг появлялись и исчезали разные люди, но если описывать состояние Франклина одним словом, то это слово будет «фрустрация». Верность правилам и вера в то, что ты именно такой, как хочешь думать о себе, в противоположность самоанализу, сыграла с ним дурную шутку. От того, что чувства отрицаются, они отнюдь не исчезают, а лишь принимают всё более и более причудливые формы. Почему бы мне ревновать по поводу интереса Джейка к Руби, к женщине, с которой у меня нет романтической связи? Я, определённо, не из тех, кто ревнует. Это, ясное дело, делают другие, но не я!

Правила, о которых Целести договорилась с Франклином, были во многом нацелены на ограничение степени близости, возможной с дополнительными партнёрами. Увы, когда степень близости ограничена извне и не соответствует естественной, это неизбежно порождает напряжение и неуверенность. У партнёрш Франклина возникала неуверенность в настоящем и будущем их отношений, у Франклина — в том, что он не окажется покинут потому, что не может обеспечить эту самую уверенность. У неуверенности есть одна ужасная особенность: она делает нас худшими версиями нас самих. Она превращает нас в жестокие карикатуры на то лучшее, что есть в нас. Она уничтожает сочувствие. Заставляет забыть то, что нас связывает ничто иное, как любовь. И эта неуверенность убивала отношения медленно, но верно.

И, кроме собственно разнообразных ограничений на то как и когда можно общаться с другими людьми, разумеется, у Франклина и Целести была договорённость о праве безоговорочного вето. Эта идея довольно очевидна и вот что пишет об этом Франклин: В те далёкие дни я был чемпионом в поддержке идеи вето. Он поддерживал её в интернет-дискуссиях в списках рассылки и дискуссионных группах Usenet, и в очной дискуссионной группе в их городе, руководство которой вскоре перешло к ним.

Но даже сам Франклин понимал, что не всё так однозначно: Однако, я замечал краем глаза, что если бы я не защищал право вето, если бы я просто поставил под вопрос его удобство, это, возможно, создало бы огромные проблемы между мной и Целести. Так как я не хотел этого, я применял приёмы мысленного дзю-до для того, чтоб развеять эти мысли и выкинуть их из головы. Во всех дискуссиях Франклин упорно видел только одну сторону этой проблемы. Мы с Целести много обсуждали право вето, но мы никогда не обсуждали его с точки зрения человека, против которого оно могло бы быть использовано.

В сложившейся системе отношений самым общим чувством была, пожалуй, неуверенность. Заковыристые правила, ограждающие привилегии основной пары, отнюдь не добавляли Целести уверенности. Однажды Франклин полетел на компьютерную конференцию в другой штат, что, без всяких разумных оснований, вызвало сильнейшие страх и ревность у Целести. И она нашла благодарную слушательницу для своих страхов в другой партнёрше Франклина (живущей на противоположном побережье США): Эта ночь сделала явным полное разрушение доверия. Целести и Елена разговаривали друг с другом почти всё время с того момента, как мой самолёт взлетел по пути из Тампы и, разогревая друг друга, сконструировали такой набор страхов, что поверили в его реальность, вопреки всякому вероятию. Каким-то образом они уверились в том, что в действительности я не хочу быть ни с одной из них, что конференция это только прелюдия к поиску замены для них и, возможно, лёгкому сексу без обязательств, или и то другое сразу.

Видимо для того, чтоб обрести уверенность друг в друге, Франклин и Целести, после многих лет отношений официально поженились.

Целести иногда говорила: «У меня есть кольцо, чтоб править всеми.» Обручальное. Показательная шутка...

До этого момента вето было абстрактной идеей. Но если на стене висит ружьё, оно обязано рано или поздно выстрелить. И оно выстрелило — внезапно и необъяснимо. Под вето попала та самая Елена, с которой Целести так увлечённо обсуждала их общие страхи. Причина вето осталась для Франклина неизвестной.

Франклин и Целести пытались исправить непосредственный ущерб, принесённый их отношениям использованием вето, но удар был уже нанесён, а близость безвозвратно подорвана. Франклин сказал Целести, что он не примет второго вето, но было уже поздно.

Примерно в это время в жизни Франклина появилась Амбер. Она, вполне разумно, опасалась структуры отношений, существовавших между мной и Целести. В конце концов, одна из наших первых встреч была на собрании, где я рассказывал о том, как на женщину, бывшую моей любовницей на протяжении трёх лет, было без каких-либо объяснений наложено вето. Не такой вид знакомства, чтоб привлечь потенциальных партнёров. «Никогда» — сказала она своим друзьям после собрания, «Я не буду связываться с этим Франклином. Не со всеми этими их правилами. Никогда». Но, против всякой логики, они вскоре сблизились. У Амбер было одно важное свойство — она умела задавать вопросы и получать ответы. И мысленное дзю-до Франклина Во, которое так помогало ему все эти годы держать глаза закрытыми, дало сбой.

Франклин описывает любопытный разговор, произошедший между Амбер и психотерапевтом: После нескольких сеансов, терапевт сказал ей: «Смотрите, ваша депрессия происходит не из-за того, что с вами что-то не так. Вы одиноки потому, что вы Жираф, в окружении Аллигаторов. Конечно, вы чувствуете себя одиноко... Аллигаторы не понимают жирафов. Ищите людей, похожих на вас. Окружите себя жирафами и вы не будете так одиноки!» Амбер была моим жирафом. Она первая из всех, кого я знал, полностью принимала и понимала.

Амбер не стала Единственной Любовью всей его жизни, но, благодаря ей он понял про себя одну важную вещь: Я провёл всю свою взрослую жизнь, говоря людям, что они могут подойти ближе, но не слишком близко. Стоит ли удивляться, что результат получался... противоречивый...

Мой краткий и исключительно неполный пересказ и близко не передаёт содержание книги, наполненной неожиданными событиями и меткими наблюдениями автора за его собственными чувствами. Многие из ситуаций и чувств, описанных в книге, я полагаю, покажутся близкими и читателям с совершенно иными биографиями, как они показались близкими мне.

Книга выходит в издательстве Thorn Tree Press 23 сентября 2015 года и уже доступна для предзаказа на Амазоне и в некоторых других Интернет-магазинах, в частности, тут, насколько я понимаю, можно купить её в формате ePub, пригодном для самых разных устройств.