Могут ли быть этичными иерерхии в полиамурных отношениях? Часть 1: Башня и деревня

Eve Rickert является соавтором книги More Than Two. Перевод публикуется с её любезного разрешения. Источник: Can polyamorous hierarchies be ethical? Part 1: The tower and the village

Некоторое время назад, Тиква Вольф, создательница прекрасного веб-комикса Kimchi Cuddles, спросила на своей странице в Facebook: Могут ли иерархические отношения вообще быть этичными? Я на некоторое время задумалась над ответом, так как он не прост. Я имею в виду, мы потратили в нашей книге More Than Two добрых пятьдесят страниц, пытаясь разобраться в том, как сделать соглашения об отношениях этичными, но мы так и не ответили на этот вопрос по настоящему. В конце концов я поняла, что всё дело в неправильном вопросе. Если вы беспокоитесь о том, чтоб этично относиться к своим партнёрам, правильный вопрос звучит не как «Может ли иерархия быть этичной» или «Иерархия ли это?»

Но для того, чтоб задать правильный вопрос, нам надо обсудить иерархию. И это обсуждение настолько объёмно, что я собираюсь разбить его на три части. Когда мы достигнем третьей, я скажу о вопросах, которые действительно стоит задать.

Определяя иерархию

Мне кажется, что практически любая дискуссия об иерархии в полиамурных отношениях зацикливается и превращается в обсуждение значения слова «иерархия» и остаётся на этой орбите, не в состоянии набрать вторую космическую скорость и покинуть притяжение этого бесконечного спора о терминах. Я не собираюсь продложать этот спор. Вместо этого я хочу пролить свет на то, почему он возникает. Мне не кажется, что это происходит потому, что люди используют разные определения и не могут прийти к соглашению. Я полагаю, что в основании этой ситуации лежат более тонкие причины.

В начале 2013 года я привела своё определение иерархии в записи в Живом Журнале Франклина, которая впоследствие стала основой одиннадцатой главы More Than Two. В этой записи и, впоследстивие, в книге, я уделила основное внимание структурам власти, которые часто можно увидеть в полиамурных отношениях, считающихся иерархическими, особенно если их участники предпочитают термины «основной партнёр» и «дополнительный партнёр». Конкретно я написала следующее:

В полиамурных отношениях имеется иерерхия тогда, когда хотя бы один человек имеет больше власти над отношениями своего партнёра, чем участники этих отношений.

Необходимым элементом иерерхии, определённой таким образом, является власть, позволяющая человеку («основному партнёру») определять правила отношений, в которых он непосредственно не участвует, а также ассиметрия, означающая, что другие не обладают такой же властью над основными отношениями.

В More Than Two художник Tatiana Gill помогла нам наглядно показать это. Власть, исходящая из одних, «основных» отношений, используется для ограничения уровня близости и обязательств, возможных в других отношениях:

Такие иерархии обычно выражаются в более или менее сложной системе правил, как то ограничения, касающиеся времени или денег, возможных видов сексуальной активности и даже выражение чувств. Право вето, которое мы определяем как возможность для одного из партнёров без условий и обсуждения прекратить отношения другого партнёра, часто встречается в таких иерархиях, однако не является их определяющим признаком.

Мы понимаем, что не все используют это слово именно так. Мы писали об этом в More Than Two. Итак, поговорим о другом определении.

Многие утверждают, что любая ситуация, когда одни отношения получают больше времени, энергии, приоритета, обязательств, секса или других ресурсов, чем другое, является иерархией.

Что же не так с этим определением?

Ничего особенно плохого, кроме того, что оно бесполезно. Оно описывает практически все отношения. Поэтому многие (включая нас) возражают против использования слова «иерархия» в этом смысле.

Я сказала что оно бесполезно? Я не имела в виду, что оно совершенно бесполезно. Оно полезно, но в совершенно другом смысле. Для людей, продвигающих это определение бесполезность не важна. Она нужна не для того, чтоб прояснять, а для того, чтоб скрывать.

Текст в этом месте становится несколько абстрактным, но оставайтесь со мной, ведь я собираюсь поговорить о том, что чертовски постоянно происходит в полиаморных сообществах. И у этого явления есть название.

Башня и деревня

Около десяти лет назад, нейроэтик Nicholas Shackel [Нейроэтика является отраслью знаний, изучающей, в частности то, как происходит принятие этических решений на нейроуровне. См. например wiki:Neuroethics или Свобода воли и нейроэтика — прим. переводчика] описал то, что он назвал motte and bailey doctrine (доктриной башни и деревни). Название отсылает нас к раннесредневековому европейскому замку. «Motte» это укреплённая вершина холма, как правило, окружённая рвом. «Bailey» это, в общем, весь остальной замок: участок земли, на котором размещены все остальные постройки, обнесённый частоколом или стеной и, возможно, окружённый ещё одним рвом. Для простоты я буду писать о них как о «башне» и «деревне».

Так как башня размещена на холме и хорошо укреплена, её гораздо проще защитить, чем деревню. Так что, когда деревня атакована и стены вот-вот падут, все могут бежать в башню, запереть ворота и лить кипящее масло на головы нападающих (или использовать другие кошмарные оборонительные тактики, свойственные XII веку). Но деревня необходима, так как никто не хочет действительно постоянно жить в башне. Так что башня обороняется до тех пор, пока нападающие не отбиты или не победили, после чего деревня снова населяется.

«Доктрина башни и деревни» описывает то, как подобная тактика может исопользоваться в споре. У вас есть две позиции: первая (башня) легко защищаема, но она не является действительно важной для вас. Вторая (деревня) куда более сложна для защиты, но именно она является значимой. Таким образом, в процессе спора вы защищаете деревню, а когда это становится невозможным, отступаете в башню и защищаете её. Как только давление ослабевает, вы можете расслабиться и вернуться в деревню.

Хороший пример иногда возникает при попытке спора с людьми, уверенными в истинности астрологии. Если вы не верите в неё и высказываете своё мнение, многие отвечают так: «Вы не можете отрицать, что Луна и Солнце имеют некоторое влияние на наши жизни! Посмотрите на приливы, на времена года!» И да, это так. Никто не может отрицать этого. Существуют сезонные обострения психиатрических состояний, существуют циркадные ритмы. Что касается Луны... я не разбираюсь в этом вопросе, но я не удивлюсь, если окажется, что есть какие-то данные, показывающие влияние Луны на наше настроение, эмоции и гормональные циклы. Это «башня»: некоторые небесные тела оказывают какое-то влияние на наши жизни. Защитить эту позицию относительно несложно.

Разумеется, «деревней» в этом случае является утверждение, что существует некая сложная система, описывающая влияние на нашу жизнь десятков небесных тел. Весьма замысловатое влияние, которое может, тем не менее быть описано математическими формулами вплоть до возможности определить наилучшего партнёра или подходящий день для подписания контракта. Если вы хотите убедить меня в этом, чтож... вам потребуется больше свидетельств, чем приливы и времена года. [Нечто подобное называется в математике неполной индукцией, однако да, в менее строгих областях, как правило, не удаётся указать собеседнику на неполноту его индукции — прим. переводчика.]

Доктрина Башни и Деревни является неотъемлемой частью обсуждения иерерхии и её этичности в полиамурных сообществах.

В этой ситуации «башней» становится утверждение «иерерхия означает просто то, что каждый уникален, как уникальна каждая снежинка». Эту позицию легко защитить, так как это более или менее верно для любых отношений на этой планете. Любые отношения, даже те, которые существуют в жёстких рамках предписанных гендерных и социальных ролей уникальны и никто в здравом уме не станет спорить с этим. Обратной сторной этой позиции является утверждение, что эгалитарная полиамория влечёт за собой ожидания, что все отношения будут одинаковыми. Мы писали в More Than Two: «Ожидание одинаковой степени вовлечённости и близости от всех ваших отношений может оказаться грандиозной глупостью».

Однако, тот факт, что эта форма иерархии существует в любых человеческих отношений, не делает эту концепцию бессмысленной, как это можно было бы ожидать. В действительности, это очень практичная идея, потому, что она используется не сама по себе, а для того, чтоб защитить «деревню».

А этой «деревней» является именно то определение иерархии, которое я привела в начале: ситуация, когда определённые люди ожидают, что они имеют возможность управлять отношениями своих партнёров. Происходящее, как правило, вполне очевидно, так как люди обычно не склонны оставаться в башне надолго. Как только некто защитил свою башню, убедив всех согласиться с очевидным утверждением, что да различные отношения нуждаются в различных ресурсах и имеют разные приоритеты, он возвращается назад в свою деревню.

Например, люди начинают говорить об «уважении» к основным отношениям (брачным, родительским или как вы это ни назовите). За возможным исключением некоторых сторонников анархических отношений, большинство людей согласится с тем, что стоит уважать другие отношения партнёра, поддерживать его в выполнении им его обязательств в других отношениях и способстовать их хорошему состоянию. Также большинство людей согласятся с тем, что долговременные отношения (особенно при наличии детей) обычно требуют больше времени, энергии и внимания, чем новые отношения, с меньшей степенью вовлечённость («башня»).

Но когда члены пары говорят то том, что «уважение» означает недопустимость критики манипулятивного или насильственного поведения? Невозможность озвучивания собственных потребностей? Отказ от выражения чувств любви и привязанности? Невозможность когда-либо просить о каком-то времени и каком-то уровне приоритета для ваших отношений? Это иерархия власти: «деревня». И посмотрите, что произойдёт, если вы усомнитесь в этом: отступит ли пара в башню? Скажут ли они что-нибудь вроде: «Ну вы же не даёте кому-либо ключи от дома на первом свидании!» «Мы вместе десять лет, мы получаем больше, но это справедливо!» «Вы не можете ожидать, что все будут одинаковыми!» И классическое: «Мы должны в первую очередь думать о наших детях.»

Дело в том, что ни одно из этих утверждений не является неверным. Они произносятся именно поэтому — это удобная для обороны башня. Но речь на самом деле идёт о другом. По настоящему важна лишь деревня: возможность контролировать действия кого-то с кем не состоишь в отношениях.

Если определить эгалитарную полиаморию как «все получают одно и то же», а иерархическую как «все отношения разные», легко показать людей, пытающихся практиковать неирерархическую полиаморию непрактичеными иделистами. Этот трюк ужасно эффективен для прекращения дискуссий о этических аспектах динамики власти в полиамурных сетях.

Чтобы не показалось, что я слишком пристрастна против основных партнёров, укажу, что дополнительные партнёры (перифирийные, побочные или как вы их ни назовёте) также используют риторические трюки для того, чтоб запутать дискуссии об динамике власти.

Так, обычным является указание на неравное распределение ресурсов как на иерархию. Так как в последние несколько лет по крайней мере в некоторых полиамурных субкультурах идея иерахии встречает всё большее неодобрение, демонстрация иерархичности отношений часто является формой критики. И эта критика может быть крайне болезненной, когда она исходит от кого-то, кого вы любите, при том, что вы стараетесь избежать дисбаланса власти, который мы и называем иерархией в нашей книге. Иногда эти утверждения об иерархичности отношений бывают истинны, но иногда они могут указывать на проблемы другого рода, что будет освещено дальше в этой серии статей.

Увы, я полагаю, что во многих случаях использования этой тактики, за ней скрывается прямая интеллектуальная нечестность. Но я думаю, что часто имеет место более невинная ситуация, когда всё растёт из путаницы вокруг того, как должна проявляться власть в здоровых отношениях и того факта, что очень часто бывает трудно понять снаружи, какова структура власти внутри отношений.

Об этом рассказывается во второй части.